Фридрих Энгельс

Теоретическую основу поздних работ Энгельса составляют материалистическое понимание истории и «Капитал» Маркса вместе с разъяснениями Маркса о своем диалектическом методе плюс самостоятельное изучение Энгельсом философии Гегеля и современного ему естествознания. Назову только главные из них.

Во-первых, это «Анти-Дюринг» (1878), направленный против Евгения Дюринга — доцента Берлинского университета, выступившего с критикой Гегеля и Маркса. Прежде чем издать эту работу, Энгельс обсудил и согласовал ее с Марксом.

Во-вторых, это «Диалектика природы» — незавершенная рукопись, над которой Энгельс работал с 1873 и 1886 год. В ней он на материале естествознания попытался показать необходимость диалектического исследования природы.

В-третьих, это «Людвиг Фейербах и исход немецкой классической философии» (1888). В этой работе Энгельс подводит итог всей истории философии, завершающей эпохой которой является классическая немецкая философия от Канта до Гегеля, а исход (Ausgang, т.е. не «конец», как неправильно переводят название этой работы на русский язык, ибо по этому переводу Фейербах попадает в компанию идеалистов: Канта, Фихте и, Шеллинга и Гегеля), т.е. выход, переход философии во что-то иное намечает, по Энгельсу, Фейербах.

На что следует обратить внимание при изучении этих работ Энгельса?

Прежде всего, на высочайшую оценку гегелевской философии, все части которой, согласно Энгельсу, нисколько не устарели в конце XIX века. Все философы после Гегеля от Фейербаха до Шопенгауэра, позитивистов и неокантианцев, пишет Энгельс, стоят ниже его точки зрения. Энгельс знает, что говорит, хотя и повторяет тут же неверное утверждение Фейербаха и Маркса о том, что у Гегеля абсолютная идея существует неизвестно где до сотворения мира и человека.

От себя добавлю, что в начале XXI века положение нисколько не изменилось. Хотя число тех, кого называют философами, к нашему времени увеличилось, никто из них, на мой взгляд, не только не превзошел, но даже и не пытался превзойти гегелевский принцип — абсолютную идею как субстанцию-субъект всеобщего развития. Его просто отбрасывали или игнорировали, чтобы дать простор своему беспринципному и потому бессистемному философствованию.

Кроме того, следует обратить внимание на то, что изучение философии Гегеля позволяет Энгельсу сформулировать основной вопрос философии, выражающий в виде проблемы единый предмет философии на всем протяжении ее исторического развития от Фалеса до Гегеля включительно. Это, по Энгельсу, вопрос об отношении мышления и бытия (в русских изданиях эту общую формулировку основного вопроса философии переводят неверно, как «вопрос об отношении мышления к бытию», как будто бытие есть единственный предмет мышления и потому — нечто более важное, чем мышление).

Согласно Энгельсу, философия тем отличается от положительных наук о природе, обществе и мышлении, что ее предмет есть не одно бытие природы и общества, как у естествознания и исторических наук, и не одно мышление, как у формальной логики и психологии, а отношение мышления и бытия.

Это — совершенно правильное представление, заключающее в себе понятие предмета философии. Предмет философии есть всеобщее отношение мышления и бытия, т.е. сама истина, а не что-то особенное или единичное. Однако существенным недостатком изложения Энгельсом содержания основного вопроса философии является популярность. Энгельс в этих работах вообще грешит популярностью, хотя и сознательно грешит, ибо пишет для пролетариев всех стран, которые в большинстве своем не слишком образованы. Стремясь к популярности, Энгельс следующим образом различает две стороны основного вопроса философии.

Первая сторона, согласно Энгельсу, выражается в вопросе о том, что первично: дух или природа (заметьте, что Энгельс уже не пишет здесь «мышление или бытие»). С нею связано разделение философов на материалистов и идеалистов, наступившее, по Энгельсу, лишь в новое время, после средневековой схоластики. В целом это правильно, ибо противоположность материализма и идеализма может появиться лишь после того, как раскроется противоположность мышления и бытия, которая и созрела в средние века.

Следует заметить, что такой марксист, как В.И. Ленин, деля философов на материалистов и идеалистов аж со времен Демокрита и Платона, не прав, ибо в античности мы имеем лишь зародыш этой противоположности, причем довольно поздно (только у Эпикура душа есть тело; причем, как вы помните, у него есть и боги.) Энгельс не прав здесь в том, что вслед французскими материалистами XVIII века и Фейербахом навязывает всем идеалистам религиозное представление о сотворении мира (у Декарта, Лейбница и особенно Беркли оно в какой-то степени сохраняется, а вот у Канта, Фихте и Гегеля его как такового уже нет).

О первой стороне основного вопроса философии следует ещё заметить, что «первичное», по Энгельсу, есть исходное во времени, т.е. неразвитое, низшее, а «вторичное» — это как раз развитое, высшее, более совершенное. Согласно Энгельсу, это означает, что без мыслящего духа материя не полна, не завершена, не совершенна. Поэтому для него мышление есть не функция высокоорганизованной материи мозга, как для Ламетри, Гельвеция, Дидро, Гольбаха, Фейербаха, Чернышевского и Ленина, хотя однажды в «Анти-Дюринге» он допускает это вульгарно-материалистическое выражение, а высшая форма бытия самой материи. Мыслящий дух, по Энгельсу, есть не что-то случайное, подобное куску лавы на Луне, а высший цвет материи.

Вторая сторона основного вопроса философии формулируется Энгельсом как вопрос о познаваемости мира. Энгельс пишет даже об «окружающем мире», хотя тут же употребляет словосочетание «действительный мир», что, конечно, не одно и то же. Однако все это слишком популярно, ибо предмет философии, по Энгельсу, — отнюдь не мир, а отношение мышления и бытия, которое лежит в основе бытия и познания всего действительного.

И последний, но, пожалуй, самый важный пункт. Определение всеобщего предмета, т.е. единого содержания всей философии как отношения мышления и бытия позволяет Энгельсу понять, что суть, форма философии есть метод. Метод философии есть способ мышления, познающего всеобщее содержание, предмет философии — отношение мышления и бытия. В связи с этим Энгельс совершенно правильно трактует историю философии как историю теоретического способа мышления.

Энгельс говорит о трех эпохах этой истории: о стихийной диалектике греков, метафизике нового времени и сознательной диалектике классической немецкой, в особенности гегелевской, философии — о непосредственно-разумном, рассудочном и сознательно-разумном способе мышления. К этому действительно сводится вся история философии, ибо суть учения каждого великого философа заключается именно в способе мышления им необходимого предмета философии — способе, который прежде всего выражается в принципе его учения, т.е. в том определении всеобщего предмета философии, которое дает философ.

Можно только добавить, что историческое развитие способа философского мышления совершается в ходе исторического развития предмета философии — всеобщего отношения мышления и бытия. Именно поэтому непосредственное тождество мышления и бытия в античной философии развивается в их различие и противоположность в философии средних веков и нового времени, а эта противоположность снимается затем в конкретном тождестве мышления и бытия в классической немецкой философии, получая свое первое сознательное выражение в системе Гегеля.

Хотя сам Энгельс не формулирует это, он вслед за Гегелем (за тремя «Отношениями мысли к объективности» в «Энциклопедии философских наук») совершенно правильно трактует историю философии как единый процесс исторического развития метода мышления, различающийся на три эпохи сообразно трем главным ступеням исторического развития предмета философии — всеобщего отношения мышления и бытия. Это, стало быть, не последовательная смена трех разных методов, как может показаться на первый взгляд, а три эпохи исторического развития одного и того же метода.

Историческое развитие предмета философии определяет ход исторического развития философского метода мышления, отчего этот ход и выражает необходимое развитие предмета философии – вполне соответствует ступеням исторического развития всеобщего философского предмета. Только кажется, что это — два различных процесса. В действительности же развитие метода и предмета философии есть один и тот же процесс — единый исторический процесс развития философии, историческое развитие философии как таковой, предмет которой не отличается от ее метода.

Именно на этом основании Энгельс правильно сводит всю историю философии к истории развития философского метода мышления философского предмета и говорит о философии Гегеля как конце, результате исторического развития философии как таковой. У Гегеля конкретное тождество бытия и мышления абсолютной идеи, т.е. конкретное тождество всеобщего предмета философии и ее всеобщего метода впервые получило сознательное выражение. Вот почему именно Гегелю на идеалистической основе удалось открыть всеобщую диалектику и всеобщее развитие отношения мышления и бытия. Этим, по выражению Энгельса, подвигом всемирно исторического значения Гегель действительно завершил историю философии, т.е. стихийное развитие предмета и метода философии.

Не верно здесь у Энгельса то положение, что метафизический, рассудочный способ мышления был перенесен Бэконом и Локком в философию из естествознания. Хотя нельзя отрицать, что развитие мыслящего рассудка («метафизического способа мышления», по Энгельсу) в новое время связано с появлением и бурным прогрессом эмпирических наук в XVII-XVIII веках, отделение сущности от существования, мышления от бытия было произведено задолго до появления экспериментального естествознания неоплатониками и средневековыми схоластами. Откуда эта ошибка Энгельса? Оттуда же, откуда и основной недостаток, главный ошибочный пункт этих работ Энгельса — трактовка им теоретического мышления исключительно как обобщения результатов эмпирического познания мира.

Понятно, что Энгельсу как диалектическому материалисту иначе и не могло казаться. Согласно Энгельсу, теоретическое мышление есть субъективное человеческое мышление, законы которого совпадают с законами объективного мира потому, что оно возникает из природы вместе с человеком и исторически развивается в труде и познании мира человеческим родом. Эти положения совершенно правильны, но только по отношению к мышлению, познающему в положительных науках о природе, обществе и мышлении — в физике, химии, биологии, политической экономии, истории, психологии, формальной логике и т.п. Именно с точки зрения положительных наук имеются «два ряда законов» – субъективные законы (субъективная диалектика) нашего мышления и объективные законы (объективная диалектика) природы и общества, о которых пишет Энгельс.

К философскому мышлению эти положения не относятся потому, что философия не есть познание человеком природы, общества и мышления. Философское мышление есть не процесс отношения мышления и бытия, оно есть не стихийный процесс истины, протекающий без сознания о себе самом, а познание самой истины, т.е. самого отношения мышления и бытия. Иными словами, философия не есть мышление о бытии природы, общества и мышления. Она вообще не имеет предметом только бытие, сущность без существования (Хайдеггер), или только существование без сущности (Кьеркегор, Сартр, Камю), или только мышление, как оно действует в положительных науках о природе и духе (позитивизм от Конта до Фейерабенда и любая разновидность неокантианства).

Поскольку же в предмет философии включено не только бытие, но и мышление, мыслящее бытие, каково оно само по себе (ведь ничего не мыслящего мышления не бывает, отчего философское мышление, если вспомнить Парменида и Аристотеля, мыслит прежде всего именно бытие или сущность, сущую в мышлении и для мышления), философия есть сознательное познание истины. Энгельс недаром сам подчеркивает, что основной вопрос философии в особенности относится к немецкой классической философии от Канта до Гегеля включительно, поскольку именно эта философия выступила сознательным познанием отношения мышления и бытия.

Итак, по Энгельсу, всеобщий предмет философии — не мир, не природа, не человек и даже не отношение человека и мира, человека и природы, как у Фейербаха, а отношение мышления и бытия. Определение предмета философии как отношения человека и мира есть слишком большая популяризация взгляда Маркса и Энгельса на философию, утрачивающая то истинное, что есть в их совместной позиции, а именно, определение предмета философии как отношения мышления и бытия и четкое различение этого всеобщего предмета от особенных предметов положительных наук. Из этой популяризации происходит и ложное определение философии как науки о наиболее общих законах природы, общества и мышления, кочевавшее из одного учебника марксистско-ленинской философии в другой. На самом деле — это определение Энгельсом диалектики, а вовсе не философии.

В «Диалектике природы» Энгельс пишет буквально: законы диалектики «суть ничто иное, как всеобщнейшие (allgemeinsten) законы» природы и человеческого общества как двух фаз исторического развития, а так же самого мышления.

То, что диалектический материализм есть философия Маркса и Энгельса, придумал такой марксист, как Георгий Валентинович Плеханов — человек весьма ученый, много занимавшийся историей материализма XVIII-XIX веков и из этих занятий вынесший представление о материализме как философском направлении, к которому он и отнес взгляды Маркса и Энгельса.

По работам Плеханова учился В.И. Ленин и именно поэтому он вслед за своим учителем в «Материализме и эмпириокритицизме», в «Трех источниках и трех составных частях марксизма» и в работе «Карл Маркс» утверждал, что диалектический материализм — философия Маркса и Энгельса. А И.В. Сталин (или те, кто писал за него) выделил еще и исторический материализм как вторую часть «марксистско-ленинской философии», по содержанию совпадающую с материалистическим пониманием истории.

Вот так и возникла эта «самая истинная философия всех времен и народов» — от трех отцов, Плеханова, Ленина и Сталина, а вовсе не от Маркса и Энгельса, которые ложно назывались ее основоположниками. Единственное преимущество марксистско-ленинской философии по сравнению с диалектическим материализмом Маркса и Энгельса состоит в том, что она носила и тем самым сохранила для тех, кто был обязан ей учить и ее изучать, имя философии.

Что же такое диалектический материализм по Энгельсу и Марксу? Это отнюдь не философия! Почему же? Потому, что согласно их общему взгляду на философию, с Гегелем закончилась не только история философии, но и философия вообще, т.е. философия как таковая.

Почему и как это произошло? По Энгельсу, это произошло потому, что Гегель на идеалистической основе открыл всеобщие законы развития природы, общества и мышления и сознательно выразил их в своей системе. Энгельс сводит эти законы к трем всеобщнейшим законам — закону взаимного превращения количества и качества, закону проникновения противоположностей и закону отрицания отрицания как основному закону.

Это дало возможность Марксу материалистически подойти к истории общества и вскрыть уже нащупанную Фейербахом земную, материальную основу всех религиозных представлений и философских понятий. Благодаря этому диалектика, открытая Гегелем, была перевернута с головы на ноги, а не отброшена вместе с идеализмом, как это сделал Фейербах, и оказалась абстрактным отражением в человеческом мышлении действительных процессов развития, происходящих в природе, обществе и мышлении человека, а не познанием какой-то абсолютной идеи, мистическим образом порождающей природу и человеческий дух. Так, согласно Энгельсу, было устранено «тотальное идеалистическое извращение» и сохранено самое ценное, что было добыто гегелевским абсолютным идеализмом.

Итак, диалектика Маркса и Энгельса есть, по их собственному определению, абстрактное отражение в мышлении человека действительных вещей и процессов развития в природе, обществе и мышлении. Она есть, во-первых, абстрактное отражение в мышлении человека действительных вещей, т.е. здравый человеческий рассудок, правомерность и необходимость которого Энгельс признает в обыденной жизни и даже в науках на их начальных ступенях, т.е. на ступенях, порождающих различные классификации. Таким образом, метафизический способ мышления включается в диалектический материализм в качестве подчиненного момента.

Но в чем суть процессов развития, происходящих в природе, обществе и мышлении и составляющих второй предмет материалистической диалектики? По Энгельсу (как и по Марксу) это развитие есть изменение во времени, но не простое, а идущее «от низшего к высшему». Это, стало быть, историческое развитие материи от низших ступеней природы, изучаемых механикой, физикой и химией, к ее высшей, органической ступени, изучаемой биологией, а от нее — к возникновению человека (предмету антропологии) и истории общества, которая как предмет исторической науки есть естественно-исторический процесс, образующий почву для мыслящего духа – высшего цвета материи, который изучают такие исторические науки, как история искусства, история религии и история философии.

Это историческое развитие, т.е. изменение во времени бесконечно, поскольку материя бесконечно порождает и бесконечно отрицает все конечное. Историческое развитие состоит в отрицании каждого из достигнутых этапов в природе, обществе и мышлении (даже отрицание отрицания Энгельс трактует как циклический переход от одного конечного этапа к другому, откуда и появляется в его работах образ спирали).

Вот это бесконечное историческое развитие конечного и должны теперь, после открытия диалектики Гегелем, исследовать положительные науки о природе, обществе и мышлении, пользуясь диалектическим, т.е отрицательно-разумным способом мышления, который они могут усвоить из философии. Для самой же философии после этого никакого предмета не остается: по выражению Энгельса, она изгнана из природы и из истории общества и сохраняет некоторую видимость самостоятельного учения о мышлении и его законах (формально-логических и диалектических) только до тех пор, пока естествоиспытатели и историки под давлением фактов природы и истории, указывающих на постоянные изменения и развитие всего и вся, сами не научатся мыслить диалектически.

А в принципе философия уже мертва: «Ныне покойная философия», – пишет Энгельс во Введении к «Анти-Дюрингу». Раз установлено, что на свете нет ничего окончательного и абсолютного, что все развивается исторически, то какая может быть система философии? Ее теперь, после Гегеля, быть не может. Может быть лишь систематическое обобщение результатов прогрессирующего познания мира в некотором общем мировоззрении — в картине мира, меняющейся с каждым открытием, совершенным в положительных науках. Поэтому конечный вывод Энгельса гласит:

«современный материализм является по существу диалектическим и не нуждается больше ни в какой философии, стоящей над прочими науками»

Следует заметить, что в отношении диалектического материализма Маркса и Энгельса к результату исторического развития философии содержатся два различных пункта. Согласно Марксу и Энгельсу, с Гегелем закончилась не только история философии, т.е. «философия в прежнем смысле», которая в ходе познания своего предмета втягивала в себя в виде философии природы и духа материал положительного познания природы и духа, но и философия вообще, философия как таковая. Кончилась не только философия как наука наук, но и философия вообще как самостоятельная наука со своим предметом и методом.

С первым пунктом следует согласиться, ибо он совершенно верен. Именно этот пункт отличает позицию Маркса и Энгельса от позиции тех марксистов, которые до сих пор вслед за Плехановым, Лениным и Сталиным считают обобщение данных естествознания и истории делом философии, а не самих положительных наук.

Со вторым пунктом я согласиться не могу — прежде всего на том основании, что, формулируя его, Энгельс явно разделяет две иллюзии. Во-первых, гегелевскую иллюзию о том, что его системой завершается не только историческое развитие философии, но и развитие философии вообще. Во-вторых, позитивистскую иллюзию о том, что положительные науки в принципе могут обойтись без философии («наука – сама себе философия», считают позитивисты). Кроме того, следует заметить, что свою диалектико-материалистическую точку зрения Энгельс опрокидывает на историю философии, а это, по крайней мере, не исторично.

Но главное, что удерживает меня от согласия с точкой зрения Маркса и Энгельса, это то, что по способу мышления их диалектический материализм содержит в себе лишь два момента логического метода — рассудочный и отрицательно-разумный. Третий и главный момент логического — положительно-разумный или спекулятивный они оба считают идеалистической иллюзией. Такое сведение метода к формальной логике и диалектике небезобидно, ибо отрицает собственный предмет философии. Именно в этой редукции я вижу причину не только теоретических недостатков метода Маркса, помешавших ему завершить «Капитал», но и извращенного характера социальной практики, связанной с его теорией. Рассудочное насилие над исторической реальностью, происходившее под знаменем марксизма в нашем отечестве и других странах, на мой взгляд, отнюдь не случайно обнаружило свою лишь отрицательную разумность.

Это было неизбежной расплатой за установку на то, чтобы не развивать сознательно философию после Гегеля, т.е. не развивать логический метод познания всеобщего предмета философии, за объявление философии как таковой отошедшей в прошлое и обращение с диалектическим методом исключительно к конечным, особенным предметам положительных наук.